Глава I. Хаос и Революция

Душа танго

14 Июля 2003 г.

Почему? Потому что люди создавшие музыку и поэзию танго, принадлежали миру милонг Buenos Aires. Своим творчеством они старались выразить этот мир, они творили ради него. Лирика их произведений пропитана запахами старых клубов, запахом тех arrabal, где они создавали свои танго. Они шли на милонги, общались и танцевали там. Слова и музыка их танго рассказывают о жизни и выживании в этом непростом мире, о любви и одиночестве в старом Buenos Aires. Их произведения воздействовали на посетителей милонг и их танцевание, и, что более важно, люди, и то как они танцевали, определяли суть их творчества, и то, как исполнялась музыка. Вот что нужно ощущать, когда вы танцуете танго.

Откуда я знаю, что танцующие влияли на создателей музыки не меньше, чем сама музыка влияла на танцующих? Вот только один (из числа многих) намёк. Я смотрел интервью с вдовой Pugliese на канале TV Solo Tango. Она рассказывала, что если ты внимательно присматривался к тому как Pugliese играл на милонгах, то замечал, что он всегда следит за ногами танцующих. Он разговаривал с ними посредством музыки, но и они отвечали ему ... и он их слушал. Она хотела выразить мысль о том, что то, что Pugliese наблюдал в клубах, становилось частью его музыки.

Так что танго – это особенный вид музыки, с особенными ощущениями, и возможно, чтобы быть полностью точным, с ощущениями, которые разделяет каждый, окунувшийся в атмосферу милонг Buenos Aires. Или, по меньшей мере, в атмосферу, приближенную к ней настолько близко, насколько это возможно. Достаточно убрать одну из составляющих, поменять или добавить что-то новое – и вы с большой вероятностью рискуете упустить суть.

Если вы согласитесь с тем, что танцевание танго в значительной мере определяется поиском этих ощущений, то встаёт вопрос: как же их искать? Не у каждого ведь есть возможность полететь в Buenos Aires и месяцами посещать клубы, поэтому вот практический совет. Я предложил бы вам попытаться вникнуть в лирику танго. Это не так то просто, поскольку в текстах полно сленга начала прошлого века, и смысл зачастую скрывается за слоями метафор и поэтических конструкций. Слова могут обозначать вещи некоего внутреннего мира, некоторые из которых могут более не существовать. Перевод требует определённых усилий, но иногда лирика содержит в себе не меньшую эмоциональную силу и красоту, чем сама музыка. А иногда и большую. Аргентинцы знают, что тексты танго обладают собственной ценностью, даже в отрыве от музыки. Я предлагаю вам выбрать одну из композиций танго – ту, под которую вам особенно нравится танцевать, хотя вы и не знаете о чём в ней поётся. Затем узнайте что-нибудь о лирике этого танго. Может быть совсем немного – как переводится название, смысл пары строчек текста. Вы удивитесь, насколько обогатятся ваши впечатления, когда вы это сделаете. Ваше отношение к песне слегка поменяется, но это изменение окажется очень важным, и в конечном счёте песня станет значить для вас больше. [Замечание: в 2007 я добавил главу с детальным обсуждением текстов ряда самых популярных танго – Глава 4]

Так что, наступит момент, когда вам действительно будет удаваться объединять смысл танго с его танцеванием. Может быть это танго рассказывает о бедняке, которого зарезали в борделе района Floresta или в нём поётся о людях, об отблесках лунного света на дешёвых жестяных крышах их домов («Рабочий район. Район людей» – Farol). И если вы знаете это, и ваш танец говорит о том, что вы знаете, и вы не думаете о себе, о том как вы выглядите, вы лишь стремитесь быть с музыкой и с вашей партнёршей, то тогда, когда вы возвратитесь на своё место, возможно какой-нибудь пожилой мужчина вежливо подойдёт к вашему столику. И он может спросить о вашем танце. Он не станет интересоваться у кого вы учились, какие занятия посещали. Он может просто спросить, с сильным акцентом arrabalero в голосе, «De qué barrio sos?» «Из какого вы района?». И если он использует такие слова, знайте – вы вероятно действительно танцевали танго.

Ещё кое-что. Вы вероятно гадаете, что такое акцент arrabalero. Это «акцент» бедных районов. Акцент неимущих. Строчки текста, которые я привёл в начале главы, проговариваются на этой версии castellano, называемой arrabalero. Они даже не столько проговариваются, сколько поются. Так звучит акцент arrabalero, в исполнении Alberto Castillo и оркестра Tanturi. Большинство из нас, танцующих танго, много раз слышали эти строчки. Эти слова исходят из уст обитателей бедных районов юга, они идут из сердца танго. Слова говорят о богатых людях, живущих на севере, в центре города. Сегодня этими же словами мы пожалуй могли бы описать гораздо более богатых людей, которые находятся намного севернее. Это не совсем точный литературный перевод, но для танцевания танго он вполне сгодится. Вот смысл песни:

Песня называется «Así se Baila el Tango». Очень чёткое и практическое название, оно означает: «Так танцуют танго».

Иду под откос

Улица Güemes, Buenos Aires, Аргентина, 15 Июля, 2003, 13:38:00

То что я напишу сегодня – исключительно моё мнение. Моя предыдущая заметка, по большей части, была плодом совместного труда. Alejandra вносит просто неоценимый вклад в процесс создания моих записей. Она переводит для меня тексты этой невероятно непонятной лирики, она делится со мной своим пониманием танго, а потом прочитывает и редактирует всё, что я написал. Она мой голос рассудка. Но я ненавижу рассудительность. Сейчас я сижу полураздетый, пишу эти строчки, и я в очень плохом настроении. Она убирает из моих текстов всё самое интересное. Она выхолащивает их. Цензурирует их. Вы не представляете, сколько бы я мог нажить себе неприятностей, если бы бесконтрольно изливал свою желчь и собственное эго на страницах этих заметок. Я не смог бы вернуться в США. На меня нападали бы, вздумай я переступить порог любой здешней милонги. Но она прочитывает мои материалы и тихо говорит «Нельзя так писать. Это слишком агрессивно.» Или «Когда такое происходило? Этого никогда не было.» Ну, знаете ли, это происходило у меня в голове. Так что сегодня берегитесь – я вырвался из под цензорского контроля. К тому же я немного «принял на грудь». И это не простой алкоголь. Это то, что местные здесь называют 'destornillador', или что-то в этом роде. В общем это «отвёртка». Здесь особо не любят выпивку, но опасайтесь коктейлей. Так вот, я сидел в кафе на Plaza Borges, за окном шёл дождь, и я принял парочку этих destornilladores. Парочку очень крепких коктейлей. Но по крайней мере воздух наконец-то очистился. Каждая из порций содержала по меньшей мере три шота водки, их подавали в высоких стаканах наполненных апельсиновым соком. Но я должен был побыть вне дома. Мой сигаретный кашель мутировал в некую дисфункцию иммунной системы, когда лёгкие отказывались нормально работать, едва я чувствовал хоть какой-нибудь заметный запах. Парфюм, чистящие средства, выхлопные газы, запах жарящейся еды. Попробуйте-ка пожить в городе, нашпигованном двадцатью миллионами людей и избежать всех этих запахов. Идёте по тротуару, а перед вами человек, страстно втягивающий в себя клубы сигаретного дыма, будто он утопающий, стремящийся вдохнуть глоток живительного воздуха. Машины и автобусы в паре метров от вас изрыгают выхлопы. От уличных parrillas тянет дымом углей. И к тому же, у меня так и не получается выспаться.

Но хватит об этом. Я хотел поговорить об Alejandra. Мы заключены в нашей маленькой комнате в Palermo, на восьмом этаже, пережидаем покуда не завершится революция внутри моих лёгких. Мы не можем никуда выходить, и боюсь, она начинает опасаться за моё здоровье. Мне нечем заняться. Вчера я швырнул журналом через всю комнату, и я заметил, что она спрятала кухонные ножи. Мы находимся в маленькой дрейфующей лодке. Лодке, которую потом находят посреди океана, без пассажиров, на тысячу миль отклонившуюся от курса, когда уже мало что напоминает, как милая семейная пара отправилась двумя месяцами ранее на ней в путешествие к Таити. Заключение в ограниченном пространстве сводит меня с ума. Но взаперти меня держит не снежная метель Юкона, не безбрежный океан вокруг, нет – это автобусы и тысячи запахов большого города. Лишь один неверный вздох, и мои лёгкие сводит судорогой, как может сводить ноги у бегуна на 400 метров с барьерами. Похоже на сердечный приступ, но только в лёгких. Впервые в своей жизни я сочувствую астматикам. Со мной такого никогда не было. Мои лёгкие болят! Я родом с дикого запада и привык каждый день по нескольку часов проводить на свежем воздухе катаясь на велосипеде или виндсерфере. Но теперь я в заключении. Так что мне остаётся только с остервенением писать. Я объясняю ей, что это такая терапия, но она продолжает с периодической регулярностью проверять моё состояние. Я знаю что у неё на уме! Я небрит и очень раздражителен. Она смотрела слишком много фильмов. Я знаю что она делает. Она проверяет, всё ли у меня в порядке с головой. Она следит, не начну ли я вскоре писать одну и ту же фразу снова, и снова, и снова, и снова, и снова ... но одна лишь работа и отсутствие развлечений кого угодно заставят скучать. Так что сейчас я повеселюсь, и пока эффект ингредиентов этих destornilladores ещё не выветрился, напишу о том, о чём всегда хотел написать, и к чёрту последствия.

Мне порядком поднадоели все эти парни, которые сделали себе большое имя в мире танго, а теперь не танцуют. Они устраиваются за столиками в сопровождении своей свиты и ухлёстывают за танго-туристками. И когда наконец на милонге появляется человек обладающий маломальским статусом в танго, они вдруг собираются с силами и думают: «Ну ... поднимусь пожалуй, станцую на публику.» На прошлой неделе мы были на милонге Porteño y Bailarin, и я заметил пару таких знаменитостей за столиками у танцпола. Мне показалось, что они пристально наблюдали за нашим танцем, но я подумал, что они должно быть просто без ума от моего мастерства. Смотрят, как я себя держу, может даже заметки делают. Мы присели за столик, и тут Alejandra говорит, «Ооо! Они смотрят на меня». Я говорю, «Ну они же не могут этого делать, правда? Мы пришли парой, и это против всех правил.» Но они так и продолжали смотреть, пока Alejandra не отвергла одного из них, встретив его взгляд, а потом намеренно отведя глаза. Я видел как этот танцор в ярости встал из-за столика и раздражённо качая головой покинул зал. Alej сказала «Ну что ж. Больше я с ним танцевать не стану. И невелика потеря. Он танцует только для того, чтобы покрасоваться. После того, как мы с ним в последний раз танцевали, у меня на следующий день спина болела.» Другой знаменитый танцор, воодушевлённый поражением соперника, продолжил искать взгляд Alejandra с ещё большим упорством. Положим я знаю, что я из другой страны. Но это просто лицемерие и неуважение. Во-первых, будь я милонгеро, они бы и не подумали заниматься чем-то подобным. И во-вторых, в прошлом году мой друг из Праги, новичок на милонгах Buenos Aires совершил ошибку, попытавшись пригласить женщину сидевшую за столиком с такими знаменитостями, он не знал, что она из их компании. В результате эти ребята сделали всё от них зависящее, чтобы мой друг не испытывал ничего, кроме впечатлений танго-унижения тем вечером. И даже существенно дольше одного того вечера. Так что я слегка раздражён, но похоже они здесь правят бал, по крайней мере на помпезных милонгах центра, ну что тут поделать? Ну, разве что выпить, да и написать обо всём этом.

Но я слышу шаги Alej, она идёт проверять мои записи. Пора нажимать кнопку «отослать» и выключить компьютер.